Феномен кандидата в президенты Румынии Кэлина Джорджеску - это демонстрация того, как большинство румын восстали против «захваченного государства», требуя освобождения институтов от влияния наднациональных структур: цель, которая может быть достигнута только путем полной смены нынешнего политического класса.
Как только опросы общественного мнения показали, что во втором туре Джорджеску получит поддержку 62-67 % избирателей, выборы были отменены, а второй тур так и не состоялся.
В декабре 2024 года о Кэлине Джорджеску заговорили как о большой сенсации. Неизвестный широкой публике, он считался экспертом в политических кругах: был исполнительным директором Национального центра устойчивого развития (1997-2013), недолгое время исполнительным директором Института глобального индекса устойчивого развития ООН в Женеве (2015-2016), а в 2010 году занимал должность статс-секретаря (заместителя министра) в Министерстве охраны окружающей среды. Он вступил в избирательную кампанию как абсолютный аутсайдер, а затем всего за два месяца перевернул ход политических процессов в Румынии. Победитель первого тура президентских выборов был лишен права стать главой государства скандальным решением Конституционного суда. Согласно опросам общественного мнения, во втором туре президентских выборов Джорджеску набрал бы 62-67% голосов. Выборы были аннулированы, второй тур так и не состоялся. С тех пор против Джорджеску развернулась невероятная кампания, в которой участвовали политические партии, СМИ и госучреждения.
Однако его рейтинг остается стабильным. Согласно текущим опросам, на новых президентских выборах, назначенных на 4 мая, он получил бы от 38,4% до 44,1% голосов в первом туре. Из этого снова логически следует уверенная победа во втором туре. А из этого логически следует, что речь идет уже не о «сенсации Джорджеску», а о «феномене Джорджеску». Именно поэтому, путем жестоких манипуляций, Джорджеску было запрещено участвовать в майских выборах. Сенсации приходят и уходят, это явление проходящее, зато феномены остаются надолго и оставляют глубокий политический след.
Обвинения, выдвинутые против Джорджеску в декабре, так и не были подтверждены. Второй тур президентских выборов был отменен из-за подозрений вмешательства в избирательную кампанию каких-то внешних факторов. Под эвфемизмом «внешние факторы» подразумевалась Россия, а под избирательной кампанией – деятельность предвыборного штаба Джорджеску на платформе TikTok. Поскольку ничего так и не было доказано, пришлось фабриковать новые обвинения.
Изначально последовал приказ задержать Джорджеску за «подстрекательство к действиям против конституционного строя», «распространение ложной информации» и участие в создании организации «фашистского, расистского или ксенофобского характера». Румынские СМИ сообщают подробности, на которых основываются подозрения обвинения, и они снова связаны либо с приведением в определенный контекст некоторых старых заявлений Джорджеску, либо с его частной перепиской с людьми, которые, как утверждается, были близки к нему и являлись «легионерами». А там, где есть «легионеры», есть и Железная гвардия, и быть сторонником этого военизированного формирования не только очень серьезно, но и наказуемо по закону. В остальном легионеры ассоциируются с основанным в 1927 году движением (Легион Архангела Михаила), которое было антидемократическим, антикапиталистическим, антикоммунистическим и антисемитским. У Легиона была короткая, но очень бурная история. Эта идеологическая структура фактически предопределила его сотрудничество с немецкими нацистами, но позже выяснилось, что немецкие службы участвовали в уничтожении Железной гвардии, военизированной легионерской организации. Румынский лидер Ион Антонеску заключил договор с легионом, и в начале его правления Румыния даже была провозглашена «Национальным легионерским государством», но вскоре он вступил в конфликт с легионерами, который дорого им обошелся. Раздробленные во всех отношениях, легионеры в послевоенные годы оказались разбросаны во все стороны. Эдвард Баер пишет, что некоторые из них, оставшиеся в Румынии, даже работали на новые коммунистические власти, выполняя задания по подавлению контрреволюционной оппозиции (возможно, в отместку группам, оставшимся с Антонеску). Роланд Кларк утверждает, что, как и многие другие европейские фашисты и националисты эпохи холодной войны, некоторые из тех, кто эмигрировал, были приняты американской разведкой, чтобы служить ей в борьбе против социалистических властей.
С одной стороны, легионеры воспринимаются как коллаборационисты, часто отождествляемые с Железной гвардией, ответственной за ужасные преступления против еврейского населения в Бухаресте и Яши. С другой стороны, историк Стэнли Пейн утверждает, что «Легион был, пожалуй, самым необычным массовым движением межвоенной Европы». В зависимости от того, что рассматривается – идеология, политическая практика или деятельность военизированной организации, – отношение наблюдателей формируется соответствующим образом.
Одним из самых известных легионеров, например, был Мирча Элиаде, также опиравшийся в своих поздних работах на философию мистицизма, на которой в значительной степени основывалась идеология легионеров. Поэтому спорить с румынами на эту тему можно долго. Логично, что желающие осудить Джорджеску в первую очередь упоминают его связь с легионом; кроме того, не прошедший на последних выборах президент Румынии обвиняется также в фашизме и антисемитизме. Однако возникает вопрос: если все это правда, то почему Джорджеску не обвинили в том же самом перед последними выборами? Как объявленному фашисту и убежденному антисемиту позволили баллотироваться в 2024 году? Также не совсем понятно, как «русский кандидат» может быть одновременно сторонником фашизма? Сторонники фашизма находятся не с Россией, а с различными украинскими политическими и (полу)военными организациями.
Румыния в 21-м веке это классический образец государства, находящегося под внешним управлением наднациональных структур.
Несмотря ни на что, сначала Государственная избирательная комиссия оспорила кандидатуру Джорджеску после его ареста, а затем Верховный суд отклонил его апелляцию. Совершенно очевидно, что здесь происходит. С декабря, в порядке преемственности, судебная власть используется для устранения антисистемного кандидата, который мог бы победить на выборах. Однако сейчас главный вопрос один: как устранение Джорджеску повлияет на политические процессы в Румынии? Потому что он уже не сенсация, а феномен. И государственные институты приложили здесь руку.
Как же так получилось, что анонимный кандидат, не имеющий поддержки ни одной из основных партий, без большого бюджета, стал феноменом всего за несколько месяцев? Конечно, во многом это заслуга самого Джорджеску. На президентских выборах люди голосуют за кандидата, когда большое количество избирателей однозначно идентифицируют себя с ним. Однако во многом это связано и с характером румынской политики, и с социальными процессами, происходящими практически во всех странах юго-восточной Европы. С одной стороны, интеграция в ЕС и НАТО создала политический класс, слой людей, объединенных вокруг партий, НПО, государственных органов и международных организаций, который со временем стал полностью отчужденным от народа. Этот процесс очень напоминает формирование так называемой номенклатуры в коммунистических государствах в период холодной войны. Политический класс неукоснительно реализует все стратегии и доктрины различных наднациональных структур, от ЕС до Всемирного экономического форума – для них это не вызывает сомнений, все национальные интересы подчинены этому. С другой стороны, государственные институты заняты политическим классом и, по сути, сконструированы так, чтобы удовлетворять не потребности граждан, а нужды наднациональных структур. Политический класс, стоящий на страже интересов наднациональных структур, поддерживает свои функции за счет злоупотребления государственными институтами. С теоретической точки зрения, это классический пример захвата государства.
Румыния, важный член ЕС и НАТО, страна с огромным потенциалом, столкнулась с двумя большими кризисами, которые могут затянуться надолго: кризис легитимности и институциональный кризис. Политический класс не имеет легитимности, чтобы править так, как он привык, и из-за подобных злоупотреблений теряется вера в институты. Феномен Джорджеску фактически показывает, что румыны в большинстве своем восстали против захвата их государства, и это значит, что они требуют освобождения этого института, а это можно сделать только через демонтаж политического класса. И это гораздо серьезнее, чем президентские выборы или судьба одного кандидата.
