Испания: амнистия и проблема многонациональности

Несомненно, многие внешние наблюдатели обращают внимание, что утверждение в парламенте, позволившее Педро Санчесу возглавить правительство Испании, зависело от договоренности ИСРП с каталонскими партиями, выступающими за независимость, относительно принятия закона об амнистии. Он освободит или позволит вернуться в страну политическим лидерам этих партий, привлеченным к ответственности или осужденным за попытку добиться независимости Каталонии в результате длительного процесса, который завершился незаконным референдумом, организованным самим каталонским автономным правительством. Среди будущих амнистированных – лидер правящей сегодня в Каталонии партии Левые республиканцы Каталонии Ориол Жункерас, который провел в тюрьме почти 4 года, и Карлес Пучдемон (лидер партии «Вместе за Каталонию»), который находится в изгнании в Бельгии с ноября 2017 года.

Чтобы понять, что амнистия репрессированным каталонским политическим лидерам стала основой самого важного политического соглашения в Испании за последние годы (мы говорим о соглашении, которое позволило сформировать правительство четвертой экономики еврозоны), мы должны принять, что принцип многонациональности является одной из основных исторических проблем испанской политики. В Испании, как и в Великобритании, Швейцарии или Нидерландах, живут граждане из разных территорий, с разными языками, с родственными, но разными правовыми и политическими институтами и, прежде всего, с разной национальной идентичностью и чувствами. В случае Страны Басков и Каталонии эта идентичность вылилась в широкое движение за независимость, охватившее разные слои населения, которые политически представлены некоторыми из самых сильных партий, действующих там. Однако проблема многонациональности в Испании не ограничивается Каталонией и Страной Басков. В Испании гораздо больше территорий, где многонациональность выражается не только в народных чувствах, но и в откровенно автономистских политических предложениях. Вот примеры, чтобы читатели получили представление об этом. Статут автономии Андалусии (ее идентичность и культура часто идентифицируются за пределами Испании как подлинно испанские) определяет Андалусию как «национальную реальность». Аналогичным образом, такие реалии, как Галисия (третья историческая нация в испанском государстве, которая также имеет значимую политическую партию, выступающую за независимость), Наварра как историческое сердце всего баскского, Валенсия и Балеарские острова (территории, где говорят на каталонском языке), Арагон (исторический центр старого королевства), Леон, всегда отличающийся от Кастилии, или Канарские острова как пример крайней островной изолированности, – все это показывает территориальную сложность Испании, которую не всегда легко оценить извне.

Сама Конституция 1978-го (согласованная между франкистскими элитами и элитами демократической оппозиции в переходный период) уже различала два типа территорий в Испании – регионы и национальности, совершенно явно признавая национальный характер некоторых территорий. Эта согласованная конституция стала юридическим выражением рамок сосуществования, которые на протяжении многих десятилетий регулировали межнациональную напряженность через то, что назвали «автономным государством», форму организации территории со многими элементами федерального значения.

Переходный период в Испании завершился провалом государственного переворота 23 февраля 1981 года, который укрепил престиж монархии, которую олицетворял Хуан Карлос I Бурбон, и убедительной победой Фелипе Гонсалеса на всеобщих выборах 1982 года. На основе межпартийных соглашений, самой Конституции и результатов выборов в Испании возникла партийная система, имеющая решающее значение для обеспечения стабильности нашей политической системы, для организации экономической модернизации Испании в рамках европейского разделения труда и, в частности, для урегулирования конфликтов, возникающих из-за многонациональности. Мы могли бы назвать это партийной системой 2+2.

Есть две крупные государственные партии; ИСРП, связанная с германской СДПГ, которая вскоре отказалась от словесного радикализма и марксизма; с другой стороны, Народный альянс, франкистская партия, основанная 7 министрами времен диктатуры, которая, поглотив в определенный момент Союз демократического центра Адольфо Суареса, без проблем отошла от своих корней и выровнялась по христианско-демократическим традициям европейских народных партий. Давайте не будем забывать, что бывший председатель правительства Аснар в конечном итоге счел себя преемником президента-республиканца Мануэля Асаньи, умершего в изгнании во Франции после гражданской войны.

К двум основным партиям испанской системы были добавлены две другие партии, альфа-самцы каталонской и баскской политических подсистем. С одной стороны, есть Баскская народная партия, усиленная терроризмом ЭTA, в качестве единственного признанного баскского выбора для обеспечения самоуправления своим особым путем. С другой стороны, есть Конвергенция и союз Жорди Пужоля в качестве гегемона в Каталонии, где социалисты свели на нет огромные первоначальные ожидания от Объединенной социалистической партии Каталонии (Коммунистической партии Каталонии), которая одно время даже напоминала итальянскую компартию. То, что стало называться «кафе для всех» (автономное государство), было решением, симметричность которого с другими территориями не соответствовала асимметричной многонациональной реальности, но позволяло противостоять неоднозначному восьмому разделу Конституции и помогало обеспечивать стабильность, организовывать административную децентрализацию, предоставлять каталонцам и баскам пространство для маневра и договариваться о собственных компетенциях (например, о своей региональной полиции).

Главное в этой партийной системе 2+2 заключается в том, что все четыре партии были согласны относительно основных направлений экономической политики, которую Испания должна была проводить в рамках ЕС, все четыре приняли зонтик НАТО как лучший из возможных вариантов, все четыре приняли, хотя и с разной степенью энтузиазма, монархию. Это политическое основание на протяжении более трех десятилетий обеспечило то, что силы, существовавшие параллельно партийной системе (экономические олигархии, средства массовой информации, всегда очень консервативная судебная система и более радикальные слои, порожденные старым репрессивным аппаратом), были не столь заметны в политике, как сейчас.

Что же произошло за последние 15 лет, что амнистия стала ключевым словом для понимания сегодняшней испанской политики? Появились каталонское движение к независимости и «Подемос», первая левая партия государственного масштаба, которая отстаивала право на самоопределение. Эти два игрока взорвали партийную систему Испании, единственную властную структуру, которую граждане могут изменить путем голосования. Очевидным доказательством является то, что нынешнее коалиционное правительство (второе за последние 40 лет, после участия в нем «Подемос» после 2020 года) стало возможным только после согласования закона об амнистии со сторонниками независимости Каталонии. Недавно Омар Энкарнасьон написал в газете «Нью-Йорк таймс», что соглашение об амнистии является смелой попыткой положить конец каталонскому кризису и предложить выход из безнадежного тупика, в котором находится Испания. Я согласен со вторым, но не с первым. Каталонский кризис является одним из ключевых в проблеме многонациональности, которая далека от решения. По сути, проблема не решена уже более 200 лет.

Сейчас в Испании на кону стоит вопрос, кто возглавит неизбежную реформу государства и политического режима. Власти, не находящиеся под демократическим контролем, в том числе, элиты судебной власти, осознают наличие такого конфликта и заняли определенную позицию. Есть и монархия, которая списала прогрессивную и многонациональную Испанию и не прекращает делать жесты в сторону правых как сообщников. Этот блок сил, выступающий против амнистии, представляет собой реакцию на демократический импульс, последовавший за большим экономическим кризисом 2008 года.

Что произойдет? На мой взгляд, есть два пути. Либо правительство совместно со своими парламентскими партнерами принимает стратегию государственной реформы в конфедеративном ключе, либо правые и ультраправые придут к власти и начнут процесс рецентрализации.

Но в одном можно быть уверенными. Испания больше не будет той, какой была после переходного периода.